Пемакид-Пойнт-Бич, Мэн, июль 2005 года
Когда мы добрались до Пемакида, для разнообразия выглянуло солнце; впрочем, оно скоро снова скрылось за облаками и некоторое время продолжало играть в прятки. Как только я расположился с бубном на песке, на пляж стали целыми стаями слетаться морские птицы. До того на берегу виднелась только пара чаек, так что я удивился… но позже узнал, что морские птицы особо связаны с Унн.
Унн — изящная и утонченная морская дева, похожая на Химинглёву. Рот у нее был поменьше, губки — бантиком (но я не сомневался, что за ними скрываются десятки острых, как бритва, зубов), а лицо — сердечком, но такое же плоское и с такими же нечеловеческими глазами, как и у всех Девяти Сестер. Волосы — пышное облако каштановых кудрей — высохли и распушились сразу же, как только она вынырнула из-под воды и встряхнула головой. Мне бросились в глаза ее длинные, остроконечные пальцы и длинный рыбий хвост, тоже сужавшийся к концу. Шея, пояс и руки Унн были увиты низками крошечных ракушек, бренчавших и пощелкивавших при каждом движении. «Это для счета», — загадочно сообщила она, когда я заметил, какие они красивые.
Медленно вращаясь на воде в каком-то причудливом танце, Унн подождала, пока я подошел к ней сквозь высокий прибой. Ее урок оказался самым трудным из всех девяти — самым, так сказать, эзотерическим. Частично он выражался в песне, частично — в словах, и я уверен, что не понял и половины. После откровенных и разящих в самое сердце уроков Хрённ, Хефринг и прочих сестер было как-то странно слушать туманные рассуждения Унн о времени и мере. Эта морская дева управляет связями моря с небом и со временем, а также ритмом приливов и отливов (но не самой силой приливных волн, за которую отвечает Бюльгья). Она сказала, что энергию приливов можно использовать для путешествий во времени, что для меня оказалось полной неожиданностью.
По-видимому, Унн находится в близких дружеских отношениях с Мани, лунным йотуном. Она упомянула вскользь, что оба они любят календари, счет дней и циклы времени. Вероятно, их дружба основана на том факте, что морскими приливами управляет Луна, и, кроме того, на общей любви к песням и странствиям. «Я пою ему числа, а он поет их мне в ответ», — сказала она, она и я не сдержал улыбки при мысли о том, что эта хрупкая маленькая ундина, похоже, помешана на математике.
Урок Унн
Море — хранилище всей памяти. Ты об этом поёшь, но понимаешь ли ты это по-настоящему? Нет, конечно же, нет. Да и как тебе понять, если ты сам этого не испытал? «О, какая прекрасная идея, — скажешь ты. — Как романтично!» Но до тебя не доходит, что это значит на самом деле. Я покажу тебе, и ты увидишь — насколько ты вообще способен что-то увидеть своими человеческими глазами. Вот смотри, сейчас день, небо синее. Луне осталось три дня до полнолуния, хотя ты этого и не видишь. А на море отлив, и он уже прошел полпути. Поэтому мы с тобой посмотрим в прошлое — туда, где на этом самом месте луна была такой же, как сейчас, и небо, и отлив были точно такими же. Вот так отмеряются циклы. Если хочешь увидеть какой-то момент времени, нужно найти точку, в которой все это будет таким же самым, как и тогда. Сложно? Слишком много всего надо учитывать? Ну а как ты хотел? Думал, что все будет легко?
Итак, я сейчас перейду на два месяца назад. Время года тоже имеет значение, но, как ни странно, оно не так важно, как ты мог бы подумать. И вот смотри, я сдвигаю
завесу… чувствуешь, как она липнет к тебе? Словно паутина у тебя на плечах и перед глазами. Вот мы уже отчасти и перешли в другое время, на два оборота луны назад. А один оборот назад небо было темным и шел дождь. Почему это важнее, чем время года? Слишком долго объяснять. Но ты можешь ощутить этот двойной покров времени. Осторожно, он очень хрупкий. Одно неверное движение, и ты его порвешь, и все исчезнет.
Смог бы ты изменить что-то, вернувшись в прошлое? Конечно, смог бы. Но только если бы я дала тебе для этого особую песню, а я не дам. Тебе можно только смотреть; ничего делать нельзя. Но зато ты там не застрянешь. А это ведь гораздо важнее, чем уметь что-то делать со временем. Можно ли заглянуть в будущее? Можно, но тогда тебе придется иметь дело с норнами. Они могут не пропустить тебя, но как знать? Пробуй, если хочешь. Но есть и другие способы заглянуть в будущее, не такие опасные.
Все мои морские птицы это понимают, хотя им это и не впрок: слишком уж они глупые. Они не могут сосредоточиться, чтобы проделать что-то подобное, но когда ты будешь сам это делать, они заметят и, возможно, попытаются за тобой последовать. Но пусть тебя это не беспокоит. Они сами о себе позаботятся. Считать они не умеют, но счет заложен в них от природы, если ты понимаешь, о чем я. Они просто знают дни и числа. И ворóны, кстати, тоже, хотя они этим пользуются для другого. Моя песня покажет тебе, куда можно пойти, в какие дни и мгновения можно попасть с любого побережья, из любого места. Она поможет тебе сдвинуть завесу, затянет тебя в другое время. Но лишний раз с ней играться не надо. Она не на каждый день. Если перестараешься, станешь глупым, как мои птицы.
Песня Унн
Прослушать образец
Хей-хо, вздымайся и вей, ветер, на запад лети!
Крыльями плещет чайка, вторя биенью вод,
И крачка вернется домой — с приливом ей по пути.
Коршун и пустельга мерят взмахами крыл
Путь, что уводит нас в давние, дальние дни;
Веет соленый бриз, и мы плывем сквозь века,
И песню эту поём — чаячьих криков дар.
Хей-хо, сорви покров:
Вспять наш челнок плывет.
Хей-хо, вздымайся и вей, ветер, на запад лети!
С берега прянем вдаль, за море, сквозь года,
Неси нас, соленый бриз, — с тобою нам по пути.
Следи, как змеится путь луны, влекущей моря:
Круженью несметных лун от века веду я счет,
Море память хранит — былые, давние дни,
И вторят ритму времен прилив его и отлив.
Хей-хо, сорви покров:
Вспять наш челнок плывет.
Хей-хо, вздымайся и вей, ветер, на запад лети!
Крыльями плещет чайка, вторя биенью вод,
И крачка вернется домой — с приливом ей по пути.