Херринг-Коув-Бич, Кейп-Код, июнь 2005 года
Мы выехали из дому с неутешительным прогнозом: целая неделя дождей, без единого просвета. Я даже подумывал перенести поездку, но в следующие несколько недель моему бойфренду и помощнику Джошуа не удалось бы взять выходные на работе, так что ехать все равно пришлось. Но когда мы добрались до пляжа Херринг-Коув, что на самом острие мыса Кейп-Код, погода стояла прекрасная. Всю дорогу пригревало солнце; к вечеру чуть похолодало, но хуже не стало. Море было теплым, и волны блестели под солнцем, как стекло.
На сей раз я знал, что преподнести в подарок. Я уселся на песке и начал бить в бубен и петь киплинговскую «Песню датчанок под арфу», потому что в ней упоминается мать всех Морских Дев, Созидательница вдов, — и я надеялся, что очередной из Девяти Сестер это понравится. Ощутив ее приближение, я попросил Джоша проколоть мне палец и вошел в воду.
Химинглёва — самая молодая и миловидная из всех сестер. Я узнал ее с первого взгляда, как и всех остальных, хотя никогда заранее не знал, которая из ундин откликнется на мой зов на сей раз. Тело ее было длинным, изящным и тонким, а длинные кудрявые волосы, каштаново-рыжие, отливали медью на фоне изумрудно-зеленых волн. Глаза же у этой девы оказались точь-в-точь, как у Блодугхадды: цвета моря и переменчивые, словно сам океан. Впрочем, у нее имелись и острые зубы, и когти, и те же странные, нечеловеческие приметы, что и у всех Девяти Сестер: необычно широкие лицо и рот, широко посаженные глаза. Химинглёва весело хихикала, но я ни на миг не поддался иллюзии, что она безобидна. Она подпрыгнула и перевернулась в воде, и я увидел, что ниже пояса у нее — не ноги, а дельфиний хвост.
Она — богиня ясной погоды, и это говорит само за себя. Она непостоянна, и самое большое зло, какое она может причинить какому-нибудь несчастному моряку, — это покинуть его в тот самый миг, когда он решил, что плавание пройдет легко и гладко… покинуть и оставить на милость своих сестер. И так же внезапно она может вернуться: после бури море наступит штиль, и на волнах среди обломков кораблекрушения заиграют солнечные блики. Химинглёва управляет взаимосвязями моря и солнца, и хотя она — младшая из сестер, она прозревает времена до самого истока, до того мгновения, когда лучи солнца пронзили толщу вод и пробудили первую жизнь.
Урок Химинглёвы
Под водой солнце светит не так, как в воздухе. Это слабый свет, и чем глубже — тем слабее; он пробуждает жизнь, но может приходить и уходить без предупреждения. Если устремиться к его источнику, то внезапно всплывешь на поверхность и окажешься на воздухе… а большинство из тех, кто живет там, в глубине, не способны выжить здесь. Если они захотят понежиться на солнышке, то могут в два счета погибнуть. Даже те, кто способен дышать по эту сторону границы, не в силах подпрыгнуть так высоко, чтобы дотянуться до источника света, — не говоря уже о том, что можно перегреться и получить ожоги.
Вот какова радость. Есть такие места, где всегда темно и нет никакой радости, но живые существа рождаются и там. Они обходятся без света — потому, что сами умеют вырабатывать свет. Где нет солнца, там приходится светить себе самому. А солнце высоко вверху то появляется, то исчезает, и смотреть на него можно только издали, и это хорошо, потому что чрезмерная радость смертоносна. Воды твоего естества защищают тебя от
такого экстаза, и это тоже хорошо: какая-то часть тебя пошла бы ради него даже на смерть, и нужна, чтобы ее что-то сдерживало.
Радость — это дар, поэтому она никогда не бывает заслуженной или незаслуженной. Она приходит потому, что мироздание внезапно расщедрилось. Рассуждать о том, заслужил ты радость или нет, — это глупо. Она придет и уйдет, и это совершенно не зависит от каких-то твоих заслуг или недостатков. Будь доволен, когда она приходит, а когда уходит — знай, что рано или поздно она вернется вновь. Вот и всё. А если попадешь в такое темное место, куда лучи ее не проникают, то сотвори свой собственный свет. Видишь эти искры на воде? Зачерпни их и подержи. Что? Ты думаешь, это просто блики света и в руках их не удержать? Ничего подобного. Возьми их и вбери в себя, через пальцы — в руки до плеч. А когда будешь петь мою песню, выпусти немного этих искр в воздух или, еще лучше, в воду.
Эта песня принесет ясную погоду и рассеет тьму — будь то в небе или у тебя в голове. Но долго эта радость не продержится, потому что это — не в ее природе. Не сердись, когда она уйдет. Пускай себе летит: тем приятнее потом ей будет к тебе вернуться. Дай солнцу скрыться за горизонтом на западе, простись с ним, — и на следующее утро оно выйдет вновь на востоке. Если же ты будешь смотреть ему вслед с тоской и сожалениями, то так и останешься стоять спиной к тому месту, откуда оно взойдет, и всё пропустишь. Поэтому когда ищешь радости, всегда смотри в такое место, которое совершенно не похоже на то, где ты видел ее в последний раз. Запомни это хорошенько.
Песня Химинглёвы
Прослушать образец
Зелена, как стекло, зелена, как стекло, озаренная солнцем волна,
Отворилось окно: это свет с высоты, прорезающий море до дна,
Под водою колышутся травы — власы медногривой ундины,
Ибо солнце, и море, и песнь — это чары, что жизнь породили.
Химинглёва, во имя твое, да рассеется тьмы пелена!
Голубой, как стекло, голубой, как стекло, океан под лучами зари:
В бесконечной лазури небесная синь серебром отражений пестрит.
О владычица ясного дня, о игривая, нежная сила, —
Да рассеется воинство туч перед вечною мощью светила,
Химинглёва, молю: из полуночи день сотвори!
Компакт-диск с этой и другими шаманскими песнями можно приобрести в издательстве «Асфодель-пресс».